Пролог.
Ты когда-нибудь задумывался, что скрывается глубже, чем самая темная вода? Когда ты стоишь на палубе корабля, который плывет по краю между сном и явью. Луна льет серебро на волны, и каждая из них шепчет: «Спустись ниже»…
А вода… Она кажется чернильной, не так ли? Густой, как вековая тайна… И если прислушаться, можно услышать, как где-то в глубинt шевелится что-то огромное… Не рыба, не тень — нечто древнее, что помнит первые шторма, первые корабли, первые страхи… Его щупальца — словно петли времени, сплетенные в узлы…
Я приоткрою несколько дверей… Не широко, но достаточно — чтобы ты услышал гудок паровоза… Услышал крики чаек… Уловил запах смолы и солёных брызг… И почувствовал, как что-то огромное шевелится в темноте под килем…
Я расскажу о щупальцах, что оставляют шрамы на бортах кораблей. О чернилах, густых как ночь без звёзд. О тайне, которую моряки шепчут в портовых тавернах, крепко сжимая ром в дрожащих руках…
Ты почувствуешь дрожь в воде… Потом — тень, что затмевает луну… Потом страхи, что ты спрятал за рациональностью… Потом ярость, которая отражается в зеркале…
Я расскажу тебе о своей первой встрече с Кракеном…
Глава 1. Поезд.
Ночь за ночью я был одержим идеей поиска новых ингредиентов, тех, что скрыты далеко за пределами обычного восприятия. Порой я выходил на охоту, абсолютно не зная, куда направляюсь и что именно ищу.
Представь, бесконечный поезд, пронзающий собой бесконечный океан. Представь мир, где солнце улыбается с ясного неба, а в окнах бушует буря — другая реальность, чуждая и прекрасная в своей мощи. Волны высотой в десять метров вздымаются по сторонам состава, образуя огромную стену из мрачной воды. Между ними, по тонкой грани реальности, летит поезд, в котором я сижу, не в силах отвести глаз от завораживающего ужаса стихии.
Напротив меня женщина с книгой и её сын, мальчик лет пяти-шести с глазами, глубокими как тот океан, что бушует за окном. Он заворожён происходящим, взгляд его тонет в бушующих волнах.
«Мама, мама…» — шепчет он тревожно. — «А Кракен не утащит наш поезд на дно?»
Женщина едва отрывается от книги, голос её спокоен, словно далёкая маячная башня посреди шторма:
«Не бойся, Гийом. Кракен утягивает в глубины лишь те корабли, чьи паруса беспомощно бьются под серыми облаками. Наш поезд не тронет никто.»
«Жаль…» — разочарованно протянул мальчик, не отрывая взгляда от играющей стихии и в его глазах вспыхивает отблеск тоскующей мечты..
Я ощутил странную дрожь, словно реальность на секунду нерешительно замерла, словно сама природа размышляла: идти ли мне навстречу моим поискам?
И вдруг тишину прорезал звонкий вскрик ребёнка:
«Мама, смотри! Смотри скорее туда вперёд!»
Я резко повернул голову, и сердце мое застыло. Перед поездом небеса и океан решили стать единым целым. Огромная волна словно живая тварь схватила первые вагоны состава, поднимая их высоко над поверхностью. Я чувствовал, как время замедляется, растягивая секунды страха и ожидания.
Ещё мгновение — и нас тоже захватило в водяные объятия этого водоворота хаоса. Наш вагон сорвало в сторону, закрутило и начало швырять из стороны в сторону, размазывая тела по стенам и потолку, путая верх и низ, внутренний мир и внешний, сознание и реальность.
Крики наполнили вагон, крики страха и беспомощности, смешанные с треском ломающегося металла и воем стихии.
И лишь одна мысль пульсировала в голове:
Всё. Это конец.
Глава 2. Лодка.
Я очнулся на пустынном берегу, на холодной гальке, словно выброшенный штормом из чужих снов. Вокруг были только скалы — молчаливые стражи вечности, каменная тишина и бескрайний океан, наполненный гулом потерянных голосов. Небо над головой затянули тёмные, низкие облака, растворяя границу между миром и моим сознанием.
Волны у этого берега были чуть ниже тех, что недавно смотрели на меня сквозь окно поезда. Но высота — это всего лишь иллюзия. Ветер и брызги несли память тысяч морских бурь. Я видел, как пятиметровые стены воды взлетали вверх и с тяжестью падали вниз, разбиваясь на бесчисленные искры, словно осколки разбитых звёзд.
Сквозь белёсый туман я заметил фигуру незнакомца, упорно перетаскивающего по гальке огромную лодку поближе к бушующим волнам, словно он хотел поскорее избавиться от тяжёлой ноши или наоборот — отправиться навстречу своему бессознательному безумию.
Я поднялся и пошёл к нему по мокрым камням, ступая осторожно и молча.
«Тебе помочь?» — крикнул я, останавливаясь неподалёку.
Он повернулся ко мне без удивления, словно ждал моего появления с момента рождения мира:
«Не отказался бы от помощи», — крикнул он в ответ, и я почувствовал насколько велика его усталость.
Я взглянул на мрачные волны, идущие одна за другой, как бесконечная армия ночи:
«Погодка не для рыбалки», — крикнул я ему, пытаясь перекричать шум шторма…
Незнакомец горько усмехнулся, поправляя канаты и проверяя борта лодки:
«Я не на рыбалку. Мне просто нужно столкнуть эту чёртову лодку в воду. Но у меня не получается.»
Я помолчал секунду, глядя прямо сквозь него, пытаясь понять, что движет человеком, рискующим раствориться в бесконечности океана:
«Что будет, когда ты её столкнёшь?»
Он остановился на миг и посмотрел на бескрайний горизонт, скрытый туманом:
«Я пойду искать Кракена.»
«Зачем?»
В его взгляде блеснуло что-то глубокое и чужое обычному человеку:
«Мне нужен его чернильный фантом.»
Его слова прозвучали легко, словно он говорил не о чудовище легенд, а о простых вещах, которыми привык пользоваться каждый день.
«Как тебя зовут?» — спросил я.
Он взглянул на меня внимательно, серьёзно, словно моё понимание могло изменить его судьбу:
«Гийом. Я алхимик.»
На миг я замер, будучи не в силах стряхнуть чувство, будто где-то в глубине памяти шевельнулось что-то знакомое. Нечто, уснувшее на границе между этой жизнью и иной реальностью.
«Интересно», — крикнул я, чувствуя, что слова вот-вот сорвутся сами. «Ты тот самый мальчик?…»
«Какой мальчик?» — нахмурился он.
Я улыбнулся, растворяя своё воспоминание в солёном ветре:
«Забудь», — сказал я твёрдо. «Давай лучше я тебе помогу.»
Обойдя лодку сзади, я упёрся плечом в прохладные доски, ощутив тяжесть дерева и времени. Я толкнул, и лодка вдруг легко, словно долго ожидая именно этого касания, пошла по мокрым камням, будто природа решила отпустить её от себя.
«Хорошо пошла!» — голос Гийома с лёгкой улыбкой растворился в порыве ветра. «Никогда так не шла.»
Стоило только почувствовать, как под ногами плещется бездна океана, я прыгнул в лодку. Отбойное течение подхватило ее и понесло в открытое море, следуя своей неведомой цели. Гийом уже натягивал парус, белое полотно резко рванулось вверх, и тотчас его наполнил мощный холодный ветер с берега.
Лодку бросило вперёд, навстречу отражениям горизонта, в самую глубину неизвестности. Я видел, как берег быстро растворяется в дымке за нами, как исчезает скалистый берег с галечным пляжем, поглощённый бесконечностью воды.
Теперь мы были вдвоём. Два человека в маленькой лодке, бегущей по границе миров за одной из древнейших тайн океана.
Глава 3. Каракка.
«Расскажи мне про фантом Кракена», — попросил я Гийома.
Ветер уносил слова за пределы мира, а волны, будто слыша наш разговор, притихли на краткое мгновение, ожидая ответа.
Гийом задумчиво посмотрел на раскачивающийся горизонт и заговорил, глядя куда-то в глубину океана:
«Кракен — огромный морской осьминог, самый таинственный из всех обитателей бескрайних пучин. Нет существа в океане страшнее его. Говорят, даже Мегалодон — гигантская акула, царь древних вод, — обходит стороной места, способные хранить силу Кракена. Эта тварь способна сводить с ума самых свирепых хищников одним лишь присутствием. Поэтому Кракен выпускает своих маленьких разведчиков — чернильных фантомов.»
«Что это за создания?» — спросил я тихо, чувствуя, как каждое его слово будит во мне странное любопытство и трепет.
«Маленькие осьминожки из вязкой тьмы и вязких чернил, фантомы Кракена путешествуют сами по себе, дрейфуя среди волн и течений… до тех пор, пока их не проглотит неосторожный океанский хищник. Касатка, акула, кашалот — неважно, кто станет на пути. Стоит только фантомному осьминожку оказаться внутри хищника — и он взрывается густым облаком чернил, пропитанным силой и запахом своего создателя. В этот момент всерьёз меняется восприятие несчастного животного. С этого дня запах Кракена больше не воспринимается им как смертельная тень хаоса и угрозы, теперь этот древний аромат кажется хищнику той самой добычей, которую он искал всю жизнь. Наивный зверь, опьянённый чужими чернилами, доверчиво плывёт прямо в логово морского гиганта, не осознавая, что он сам уже стал частью чужой охоты…»
Его голос внезапно прервал грохот. Чудовищная волна накрыла нашу лодку и с оглушительной яростью бросила нас в соленую темноту. На миг реальность исчезла во вспышке безумия, а когда зрение вернулось ко мне, я обнаружил, что стою вовсе не в рыбачьей лодке.
Под ногами моими была смоченная морем и временем палуба огромного корабля — величественной каракки из далекой эпохи новых земель и таинственных морей, похожей на легендарный флагман Христофора Колумба. Я увидел её три мощные мачты, тяжёлые, надутые штормом паруса, мокрый, блестящий от морской влаги корпус, ослепительно белые гребни волн, разбивающиеся о нос и взмывающие над палубой серебряными потоками.
Вокруг царствовал хаос. Команда отчаянно боролась с разбушевавшейся стихией, и я видел эти лица, усталые и суровые, обветренные и пропитанные солью бесконечных океанских просторов. Люди, словно призраки ушедших времён, метались по палубе, натягивая тросы, закрепляя падающие снасти. Я узнал капитана по его властному голосу, перекрикивавшему рев океана и ропот грозы: высокий, могучий человек, волосы и густая борода уже тронуты сединой и солью множества штормов. Его взгляд был спокоен и грозен, как взгляд старого морского божества, он и корабль были частью единого существа, движимого общей волей к жизни.
Неподалёку метался его помощник, боцман — коренастый и кряжистый человек, чья могучая фигура наводила страх на тех матросов, которые недостаточно быстро справлялись с работой. Голос его звучал как хриплый медный колокол, отдавая точные и жёсткие команды, приводя людей в действие, несмотря на усталость и страх.
Матросы боролись за жизнь корабля, стоя по пояс в холодной пене, промокшие до нитки, с дрожащими от усталости руками. Некоторые молча молились древним богам, у других в глазах светилась дикая решимость, переходящая в отчаяние, третьи, словно в трансе, упорно повторяли движения, отточенные сотнями таких штормов, без надежды и без страха.
Огромные стены воды то вздымали корабль до самых облаков, открывая перед нами бездну вод, то резко падали, швыряя каракку вниз, будто стремясь отправить её прямо в пасть Кракена.
И пока я пытался удержаться, вцепившись в мокрый, осклизлый поручень, я вдруг ощутил, что это, словно чернильный фантом, — лишь ещё одна ловушка, предназначенная для нас.
Теперь в сердце возникла чёткая мысль, пульсирующая в унисон бушующему морю: здесь мы лишь гости. Каракка была уже не кораблём, а призраком, посланником из глубины подсознания. Мы двигались навстречу древней тайне. Предстояло понять, ради чего судьба раз за разом бросает нас к берегам неведомого.
И мне оставалось только держаться изо всех сил за мокрый поручень, наблюдая перед собой эту вечную борьбу человека против стихии, и ждать, куда занесёт нас этот беснующийся океан.
Глава 4. Кракен.
«Он уже рядом!» — вдруг закричал Гийом, перекрывая рёв бури и грохот волн. — «Смотри туда, смотри же!»
Я посмотрел и сердце застыло на мгновение. Из тёмных глубин океана величественно и медленно поднималась тень, огромная и неотвратимая. Поверхность воды пошла рябью, а затем её прорвали гигантские щупальца, длинные и мощные, как столетние деревья. Они потянулись к каракке, словно пальцы самой Бездны, пришедшие за своей добычей.
Древесина под ногами жалобно затрещала, корабль содрогнулся и накренился набок. Сквозь шум прибоя донёсся испуганный, отчаянный крик:
«Кракен! Кракен!!»
На палубе воцарилась паника. Люди метались во все стороны, лица их исказились в страхе, хаос полностью поглотил судно. Кто-то безуспешно пытался разрубить щупальце топором, другие падали на колени, хватая ртом солёный воздух с немой мольбой в глазах. Капитан, последний из тех, кто сохранял самообладание, отчаянно выкрикивал приказы, но его слова тонули в общем крике ужаса и шума погибающего корабля.
Внезапно раздался взрыв — глухой, глубокий и оглушающий. Возможно, это разорвалось несколько бочек пороха, стоявших в трюме. Пламя на мгновение осветило весь корабль, выхватывая из мрака фигуры погибающих матросов и искрящиеся щупальца Кракена. Корабль содрогнулся, и я почувствовал, как судно с хрустом разламывается прямо посередине. Мир внезапно перевернулся, вода сомкнулась надо мной, поглотив меня целиком.
Я оказался в стихии безмолвия, в тёмной, непроглядной глубине. Первым впечатлением был холод, разливающийся в грудной клетке и сковывающий тело безжалостным обручем. Потом — жгучая нехватка воздуха, сдавившая сердце в панике. Но тут моё внимание привлекло нечто странное, крошечное и загадочное.
Передо мной в воде спокойно парил маленький чернильный осьминожек — фантом Кракена. Он был похож на части солнца, целиком состоящие из тёмных чернил, — мирное и беззащитное создание. Не задумываясь, я коснулся его пальцем — и вдруг весь мой мир перевернулся снова.
Осьминожек мгновенно разлетелся бесформенным чёрным облаком. Чернила растаяли в воде, окутали меня со всех сторон и проникли сквозь кожу, наполнили мои лёгкие, мои мысли, мой разум. Внутри взорвалось огнём странное и мгновенное опьянение, эйфория новой живой силы, какого-то дикого куража безумного хищника. Страх исчез полностью. Словно я сам превратился в морское чудовище, готовое сокрушать всё на своем пути.
Перед глазами вспыхивали молнии ярости, сердце теперь билось размеренным могучим ритмом, каждая мышца наливалась силой, которой раньше я никогда в себе не чувствовал. Этой силы хватило бы, чтобы разорвать на клочки самого Кракена, эту древнюю сущность, перед которой дрожал весь океан. Я был готов броситься в схватку с глубинами Мирового Океана, готов победить любого врага, надломить собой ось Вселенной.
Где-то высоко, над поверхностью, прозвучал знакомый голос Гийома, полный восторга и ликования:
«Я поймал его! Слышишь? Я получил фантома!»
Повернув голову, я увидел его над водой — он уверенно стоял в маленькой лодке, чудом избежавшей гибели. В поднятой над головой руке Гийом держал большую стеклянную банку, внутри которой клубились вязкие живые чернила.
«Плыви сюда!» — крикнул он мне сквозь шум волн и разломы беспорядочного мира. — Пора уходить отсюда!»
Но я уже не хотел никуда уходить. Что-то внутри меня уже навсегда изменилось. Я медленно обернулся — прямо перед собой, в ледяной воде мрачной пучины увидел два огромных чёрных глаза, наполненных вечностью и равнодушием смерти.
Кракен. Самое большое чудовище, рожденное океаном из древних времён, было теперь здесь, рядом, всего на расстоянии вытянутой руки. И в моем нынешнем безумии он казался мне жалкой добычей.
«Попался…» — прорычал я тихо, словно не говоря ничего, а скорее думая вслух мысли своего нового «я». — «Теперь уже не уйдёшь!»
С отчаянным, абсолютно бесстрашным рёвом я бросился на эти колоссальные щупальца. Я вцепился в чудовище из древних легенд всеми руками и ногами, будто оно было моей собственной судьбой, моим единственным шансом сохранить себя. Мои пальцы сжимали плоть морского гиганта с бесчеловечным напором и яростью, глаза застилала чудовищная и прекрасная ярость битвы, а сердце кричало одно лишь слово — победить!
Монстр мгновенно замер, будто не ожидая такой яростной схватки от маленького человека. Всё исчезло — и голоса, и волны, и мир на поверхности. Теперь была только схватка титанов, лишь битва между мной и бесконечностью, всего два существа, пришедшие друг за другом сквозь века, и непременный финал, в котором кто-то из нас двоих должен был погибнуть…
Только во мне уже вовсе не было страха. Только древняя сила фантома сжигала сознание. И я уже не был уверен, кто из нас двоих настоящая добыча…
Эпилог
Он замолчал.
Я будто разом очнулся, выпал из странного транса, навеянного его гипнотическим, полным жизни и тайны повествованием. Всё это словно происходило со мной. Словно это я плыл через штормовые волны, сражался с морским чудищем, ощущал эйфорию и отчаянную храбрость, кипящую в венах. Странное, почти мистическое чувство – будто всё рассказанное происходило не с ним, а именно со мной. Странное свойство историй Хранителя: ты проживаешь их так же ужасающe и явно, как свои самые яркие воспоминания.
Теперь мы снова сидели в его просторной лаборатории на мягком потертом диване и пили терпкий, ароматный чай, наблюдая за бликами света, отражающимися от старинных колб и пыльных сосудов на столах и полках. Тени лениво дрожали на стене, а огонь в камине неторопливо ласкал потрескивающими языками поленья, наполняя уютом обстановку старой алхимической мастерской.
— Что случилось потом? — спросил я после затянувшегося молчания.
Он нахмурился, задумчиво покачивая в руках согревающую чашку.
— Не помню, — признался он задумчиво, пожимая плечами и слегка улыбаясь. — Именно на этом месте воспоминание обрывается. Были записи, но они утрачены. Навсегда.
Я с сожалением вздохнул и несколько секунд смотрел на пляшущие в воздухе пылинки, золотящиеся в свете настольной лампы. Затем осторожно задал вопрос, который беспокоил меня больше всего:
— Но ты всё-таки смог восстановить аромат Кракена?
Он вскинул голову и с детской, почти юношеской гордостью улыбнулся.
— Я добыл его, — произнёс он очень тихо, но с такой уверенностью, что у меня не осталось и тени сомнения. С какой-то особой торжественностью, хранитель поднялся и подошёл к многочисленным стеллажам. Немного порывшись, он аккуратно достал с одной из полок не слишком большую стеклянную колбу, наполовину наполненную вязкой, густой жидкостью цвета ночного неба, в которой, казалось, порой пробегали тёмные блики каких-то далёких звёзд и проскакивала темная тень…
— Вот он. Попробуй, — сказал он, осторожно вытащив пробку, и протянул ее мне.
Я осторожно, почти благоговейно, вдохнул… и в этот миг мир перестал существовать для меня в прежнем своем виде.
То, что я испытал, можно было назвать лишь словами из древних сказаний. В одно мгновение разум и тело охватила волна неслыханной энергии, с которой я мог бы низвергнуть горы и расщепить само небо. В ушах зазвенела музыка давно канувших в бездну времён, а в душе вспыхнула искра истинного, первозданного безумия. Ощущение напоминало могучий шторм, исполинскую силу урагана и буйство волны, сметающей города. В груди загорелся огонь первобытной храбрости и силы — дикий, нестихающий пульс самого океана, неукротимая мощь, прежде доступная лишь богам и тварям, появившимся из глубин подсознания и забытого хаоса. Мне казалось, я смог бы разорвать мир пополам, повернуть океан вспять, остановить течение времени и разнести вдребезги все оковы привычного бытия. И всё это — от одного-единственного глотка вязкой, густой темноты, в которой затаился дух древнего создания.
На моих губах медленно расползлась улыбка, наполненная восторгом и восхищением перед открывшейся таинственной бездной.
Именно в этот миг я понял, что этой пробкой была закупорена величайшая алхимическая загадка, легендарные чернила кракена, а может даже и сам фантом кракена, живущий в этой колбе на одной из полок в лаборатории Хранителя…
Сможем ли мы воссоздать силу фантома кракена в нашем мире? Большой вопрос.
Но что мы можем сделать точно — это воссоздать его аромат.
Что мы, собственно и сделали благодаря Хранителю.
И этот аромат уже готов к встрече с вами.
А готовы ли вы к нему?
К Аромату «Кракен»…
Андрей Цымбал. (Parfumer Ts) ©
