Представь… что аромат — это птица, вылетевшая из клетки. Её крылья рисуют в воздухе узоры, которые нельзя запатентовать. Юристы пытаются поймать её сетью параграфов, но перья проскальзывают сквозь ячейки… Помнишь 1975 год? Тогда судьи решили, что парфюм — это просто молекулы в полёте, случайный танец углерода и водорода. Не искусство, а «формула», которую может повторить любой, у кого есть микроскоп и немного наглости.
Ты, наверное, чувствуешь… как странно это звучит. Ведь когда ты вдыхаешь «Mitsouko» или «No. 5», разве это не как слушать музыку? Но попробуйте объяснить это человеку в мантии. Он скажет: «Ноты нельзя запатентовать, даже если они пахнут жасмином». И его голос будет звучать как скрип железа… холодно, без отголосков души.
А теперь закрой глаза… И представь парфюмеров. Они как алхимики, которые десятилетиями смешивают не ингредиенты, а «частицы себя». Каждый аромат — это автопортрет, написанный эфирными маслами. Но юристы, как смотрители музея, твердят: «Это не живопись, это химия!». И грозят убрать картины в хранилище, где их съест ржавчина времени.
Но вот что интересно…
Даже сейчас, пока мы говорим, парфюмеры шепчут судьям на ухо истории. О том, как «табачный аккорд» может рассказать о любви лучше романа, а «аккорд кожи» — вызвать воспоминания, которых не было. Они кладут на весы правосудия флаконы с сенсациями… но весы не двигаются. Потому что закон — это часы без стрелок. Он измеряет только то, что можно разложить на элементы… а не то, что заставляет сердце биться чаще.
Но знаешь, что самое прекрасное в этой игре?
Даже если авторское право никогда не признает парфюм искусством, ароматы всё равно будут жить. Как живут ветра в горах, не оставляя следов. Как живут сны, которые невозможно показать в суде. Потому что искусство — это не то, что записано в документах… а то, что остаётся «здесь»… «в горле»… «в дрожи кожи», когда ты понимаешь: этот запах — чья-то душа, разлитая по стеклу. И никакой патент не сделает её менее настоящей.
(Продолжение следует)
Андрей Цымбал. (Parfumer Ts) ©
